Ире Вятчаниной я позвонила, чтоб поздравить с фуррором российской героини плавательного турнира на чемпионате мира в Барселоне. И заодно передать поздравления от сегодняшнего наставника спортсменки Дэйва Сало, о чем южноамериканский тренер попросил меня опосля того, как Ефимова выиграла вторую золотую медаль в брассе. Поинтересовалась, как и с кем Ира работает на данный момент. И сообразила, что необходимо включать диктофон.

- Весь прошедший сезон я отработала, имея в группе всего 3-х спортсменов, - начала говорить тренер. - Какой-то из них - мой старенькый ученик Максим Ганихин и двое 15-летних мальчиков, о перспективах которых много говорить, к огорчению, не приходится. Работаю в Таганроге. Мой четырехлетний договор с Тюменью, за какую выступали и продолжают выступать Ефимова, Аркадий Вятчанин и Ганихин, истек в декабре, продлевать его не стали и даже не посчитали необходимым выплатить мне предписанные контрактом призовые за выступление Юли на чемпионате мира-2011 в Шанхае и на Олимпийских играх в Лондоне. Произнесли: «Ну, вы ведь больше не работаете вкупе?»

- А российской федерацией плавания ваш личный вклад в работу с Ефимовой как-то был отмечен?

- Нет. Я желала было этот вопросец поднять, но позже помыслила, что это бессмысленно. По телефону, во всяком случае, мне дали осознать, что никто мне ничего не должен.

- Накануне нашего разговора мне довелось беседовать с известным в прошедшем тренером, двукратным рекордсменом мира в прыжках в длину Игорем Тер-Ованесяном. И он произнес мне, что неплохой тренер должен быть твердым. А ваша твердость, выходит, привела к потере сходу 2-ух учеников - Ефимовой и вашего отпрыска Аркадия.

- Феномен в том, что я в крайние годы работы как раз сознательно стала уходить от жесткости и начала чрезвычайно либеральничать. И по отношению к Юле, и с Аркадием. Та твердость, к которой они привыкли, ушла, и это, видимо, было воспринято, как освобождение мной капитанского мостика. Я очень стала им доверять.

- На данный момент вы считаете это ошибкой?

- Естественно. Это не та твердость, когда собственного добиваешься кликом. Спортсмен должен повсевременно ощущать, что тренер ведет его уверенным, твердым курсом. Я же начала разводить в группе демократию. Жалеть спортсменов, расспрашивать о самочувствии, заходить в их состояние…

- За те два года, что вы с Ефимовой не работаете совместно, она пробовала с вами объясниться?

- Нет. Когда встречаемся на соревнованиях, разговариваем. Но уже не как близкие люди, которые практически прожили совместно восемь лет. Мы ведь со всеми учениками чрезвычайно долго жили в отдельном доме, который снимали в Таганроге. Становление Юлькиного нрава как раз происходило тогда - в 12-15 лет.

- Знаю, что вы до этого времени переживаете расставание. А пробовали осознать, почему все вышло конкретно таковым образом?

- Естественно, пробовала. Я ощущала, что что-то происходит. Юлька повсевременно была на нервишках, а когда я предлагала побеседовать по душам, начинала рыдать. О ее отъезде я выяснила даже не от нее, а от гостренера федерации плавания. Была в шоке, естественно: какая Америка? Без познания языка, за полтора года до Олимпиады…

Я ведь уже проходила через схожее, когда за полтора года до Олимпиады в Афинах у меня забрали Анатолия Полякова и передали моему супругу, с которым уже тогда у меня были довольно непростые дела. Управление федерации плавания посчитало, видимо, что для спортсмена нет никакой различия, у кого из нас трениться. В 2002-м к власти пришли новейшие люди, началась борьба за сферы влияния. Тогда же прозвучала мысль о том, что необходимо создавать плавательные бригады.

Я, помню, обрадовалась. Поляков был в России единственным мощным дельфинистом, одним из фаворитов сборной. Ежели Ефимова - это неописуемый природный талант, то Толик никогда не относился к числу особо одаренных от природы спортсменов. Все мои коллеги отлично соображали, что медали Полякова на чемпионатах Европы и мира - стопроцентное следствие чрезвычайно большой и грамотной работы. Наиболее того, повсевременно отмечали эту работу. Естественно, мне казалось, что, ежели речь зашла о разработке бригады дельфинистов, я, как тренер, никак не обязана оказаться в стороне, тем паче что к тому времени выработки по баттерфляю у меня имелись чрезвычайно суровые. Но мне было сказано: «Ты-то тут вообщем при чем?»

Когда Юля уехала в Америку, я даже задумывалась о том, что таковым образом - уговорив ее за моей спиной на отъезд - кому-то чрезвычайно охото свести счеты со мной лично. Ведь на примере истории с Поляковым уже было понятно, что защищать меня никто не будет. Хотя посильнее всего меня тогда тревожило то, что моя спортсменка уехала к тренеру, работающему с ее основными соперницами. И что, вероятнее всего, ее итог будет для этого тренера вторичным.

- Продолжаете так считать и на данный момент?

- Дэвид ведь мощный тренер. Он не мог не осознавать, что Юля набирает силу и способна массивно прогрессировать не только лишь за счет работы, да и за счет био роста, превращаясь во взрослую даму. В то время как у Ребекки Сони и Джессики Харди этот рост уже издавна прекращен. По сути вы здорово удивили меня тем, что Сало просил передать свои поздравления. В 1-ое время опосля начала работы с Ефимовой он высказывался в мой адресок далековато не так восторженно. Хотя я искренне не соображала: чем можно быть недовольным, получив в свои руки отлично приготовленный талант такового масштаба?

- Как думаете, Сало мог сознательно «придержать» Ефимову?

- Необязательно сознательно. У меня такое чувство, что он лишь на данный момент начал осознавать, какой «материал» ему достался. Дело в том, что мы с Юлей смогли нащупать и поставить неповторимую технику. Которая заключалась в том, что каждый новейший гребок перебегает в последующий без разрыва. Почему на данный момент так растут скорости в брассе? Конкретно поэтому, что пошла тенденция на неразрывное плавание. Сало же 1-ое время пробовал ставить Ефимовой таковой же темповой стиль, каким плавала Харди. И делать работу, направленную только на удержание этого темпа на дистанции.

Когда я это лицезрела, у меня сердечко кровью обливалось. Соображала, что Юлька взяла свои медали в Шанхае и Лондоне одним лишь нравом, а не тем, чем обязана была. Английская Олимпиада, ежели говорить откровенно, обязана была стать стопроцентно Юлькиной. И «сотка», и двести метров. Потому радоваться выдранной на «двухсотке» бронзе я просто не могла. На данный момент же я вижу прежнюю Юльку. Которая плывет уютно, собственной техникой, знает, где необходимо прибавить, и смотрится просто замечательно.

- До того, как Ефимова стала в Барселоне чемпионкой мира на дистанции 50 м брассом, все в один глас говорили, что выиграть спринтерскую дистанцию у олимпийской чемпионки Руты Мейлутите нереально.

- Она вправду чрезвычайно мощная спортсменка.

- А в чем, на ваш взор, эта сила заключается?

- Мне трудно отдать исчерпающий ответ, так как работу Мейлутите на дистанции я лицезрела лишь по телеку. Но еще в Лондоне, когда она в полуфинале проплыла лучше, чем в подготовительных соревнованиях, мне стало понятно, что в финале она будет биться на чрезвычайно суровом уровне. Вроде совершенно ребенок, и в то же время хладнокровная, уверенная в для себя спортсменка. С неплохой техникой, с потрясающей физической подготовкой и неописуемым природным талантом. В то, что такую брассистку смогли воспитать английские тренеры, я никогда не поверю. В Англии нет школы брасса, позволяющей готовить пловцов настолько высочайшего уровня.

- За тем, что происходит в российском брассе, вы смотрите?

- Естественно. Все-же этот стиль постоянно был мне в особенности близок. Просто время от времени бывает чрезвычайно грустно, что весь мой опыт, все то, чему я успела научиться, как тренер, остается невостребованным. Это ведь все уходит. В свое время, когда у меня забрали Полякова и встал вопросец, что мне делать далее, директор нашей школы чрезвычайно агрессивно произнес: «Не вздумай идти на набор!» И объяснил, что тренер, достигший определенного проф уровня, не должен ни в коем случае спускаться на уровень ниже. Так как здесь же начинает терять свою квалификацию.

- Выходит, на данный момент вы сможете возвратиться в сборную лишь чудом?

- Да. На этот момент все, чем я располагаю, это довольно средний для плавания материал. Не чемпионский. Так что остается тешить себя на-деждой, что в работе с таковыми спортсменами отлично проверяется тренерское умение. Но огромного результата эта работа, конечно, не принесет.

- А ежели допустить, что Ефимова вдруг захотит к для вас возвратиться?

- Таганрог - не тот город, куда ворачиваются из Америки. Очень велик контраст. Потому когда спортсмены вырастают и начинают ездить по различным странам, они чрезвычайно быстро соображают разницу. И начинают стремиться к тому, чтоб вырваться из провинции хоть каким методом. Даже мне бывает тяжело ворачиваться домой опосля сборов и соревнований.

- Тогда, выходит, вы должны отлично осознавать, что двигало вашей спортсменкой.

- Так я ведь ее не осуждаю. Тем паче что накануне Юля ездила в Австралию, где живет ее сводный брат. Думаю, он ей и порекомендовал как можно скорее уезжать, раз уж есть таковая возможность. Мне непонятно другое: почему, уехав, нельзя было сохранить в для себя хотя бы простую благодарность по отношению к тренеру? Хотя, наверняка, для того, чтоб осознать все это, необходимо просто чуток больше повзрослеть.